Автор: Донатас Глоденис
Ещё в конце апреля ходившие в СМИ слухи подтвердились – Василий Кононов действительно проиграл дело в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) против Латвии. Это 17 мая объявил ЕСПЧ. В.Кононов – бывший советский партизан, который в 1944 году совершил карательную операцию в латвийской деревне Малые Баты, при которой погибли 9 гражданских лиц, а в 1998 году в Латвии был арестован и в 2004 осуждён за это деяние как за военное преступление. В.Кононов пожаловался в ЕСПЧ, что его осудили за действие, которое во время его совершения не было наказуемым, и он не мог предвидеть, что будет за это преследоваться спустя 50 лет. В 2008 коллегия из 7 судей ЕСПЧ признала, что Латвия при осуждении В.Кононова нарушила презумпцию „нет преступления без закона” (правда, тогда голоса судей разделились с небольшим преимуществом – 4 против 3), впрочем, 17 мая в объявленном судебном решении Большой коллегии ЕСПЧ огласила изменённое решение, что латвийские судьи осудили советского партизана за действия, при которых он должен был знать, что совершает военное преступление и что за это может быть в дальнейшем осуждён.
Значимость этого судебного решения имеет четыре аспекта. Первый – это один из немногих случаев, когда осуждаются победители. Правда, в Латвии эти победители – советские партизаны, которые помогли советскому режиму на 50 лет вернуться в Латвию, больше не превозносятся, в Европе же – всё ещё победители.
Второй – это решение очень ясно намечает границы законного поведения во время военных действий. Эти границы сами собой разумеются, если говорить о противнике – ведь все мы знаем о преступлениях нацистских или советских войск или хотя бы слышали, что «они» такое делали. Но дела всегда запутываются, когда речь идёт о «своих». Потому это решение так не понравилось России, где всячески поддерживают осуждённого в Латвии советского партизана, присваивают ему гражданство своей страны и даже предоставляют политическое убежище.
Хотя в отношении дела В.Кононова решение Европейского суда по правам человека превзошло всяческие политические ожидания, почти все они не исполнились. Латвия и Литва не дождались признания оккупации балтийских стран в 1940 году. Россия не дождалась признания, что в конце войны латвийская территория законно стала частью СССР. Зато в деле очень явно выиграла человечность и проиграло избирательное преследование только противников.
Дело В.Кононова показало, что все преступления, неважно, какая борющаяся сторона их совершила, должны быть оценены одинаково. Что со всеми гражданскими лицами и даже коллаборантами оккупационных властей, с прекратившими оборону противниками нужно поступать по-человечески, и если на них падает наказание – так только по справедливому суду. Расправа с безответными, безоружными противниками или гражданскими лицами – это военное преступление, и совсем не важно, кто это делает. Это только несколько простых выводов, которые вытекают из аргументации ЕСПЧ в деле «Кононов против Латвии». Поэтому можно говорить, что в этом деле проиграли все те, кто думал, что благие цели оправдывают при сложившихся обстоятельствах все средства.
Попробуем углубиться в обстоятельства дела и посмотреть, как аргументация решения ЕСПЧ может повлиять на ход процессов в Литве. Но сперва – о В.Кононове и злополучной операции 1944 года в деревне Малые Баты.
Операция Малые Баты
Василий Кононов – бывший красный партизан, после войны не единожды награждённый в СССР, Герой Великой отечественной войны. Когда фронт приближался к Латвии, руководимый им отряд устроил карательную акцию против жителей деревни Малые Баты.
Отряд красных партизан В.Кононова, подготовившись к карательной акции, 27 мая 1944, переодетый в нацистскую форму, направился в деревню, обыскал дома шестерых жителей, подозреваемых в коллаборации с нацистами, и, найдя у них ружья и гранаты, убил девятерых жителей деревни – трёх женщин и шестерых мужчин. Шестеро из них, считая трёх женщин, были сожжены живьём. Сожжены были все шесть изб, где было найдено оружие. Одна из женщин была на девятом месяце беременности, её партизаны схватили и привели в горящий дом; её скелет потом в сожжённом доме опознают по лежащему вместе с ней скелету младенца.
Звучит вправду варварски, но – послушаем рассказ самого В.Кононова, который не был опровергнут ни латвийским судом, ни ЕСПЧ.
Жители несколько месяцев назад выдали нацистам другой советский партизанский отряд. Тринадцать партизан, среди которых были женщины с детьми, укрылись в сарае, расположенном в деревне Малые Баты. Селяне им – неясно, по доброй воле или по принуждению – пообещали содействие. Однако они партизан выдали: якобы три женщины усыпили бдительность укрывшихся в сарае партизан, а мужчины сообщили о местонахождении партизан нацистскому гарнизону близ деревни. Нацистские солдаты долго не возились: зажигательными пулями подожгли сарай, в огне или от пуль погибли все тринадцать партизан, включая и женщину с младенцем. За помощь нацисты жителей наградили, дали разные продукты, а для самозащиты – ружья и гранаты. Однако затем схваченный партизанской группой В.Кононова селянин всех шесть инициаторов (кстати, один из них был членом одного из действовавших в Латвии отрядов самозащиты) и трёх помогавших им женщин выдал.
Именно за это совершённое жителями деревни предательство и была месть. Якобы их заочно приговорил партизанский трибунал. В.Кононов получил приказ доставить жителей на трибунал, однако позднее он признался, что заранее знал, что это почти невозможно. Если партизаны взяли бы пленных и оставили при себе, то нацисты бы их быстро выловили и расстреляли. Так что отряд действительно намеревался жителей убить.
Хотя операция с первого взгляда была совершена особенно жестоко, было немало более жестоких карательных операций. В действительности она была очень похожа на карательные операции литовской резистенции – движения сопротивления советским властям.
Действия иногда были ещё более жестокими, хотя, правда, не приходилось слышать, что наши сжигали заживо беременных женщин. Точность и ограниченность проведения карательной операции даже была отмечена коллегией 7 судей ЕСПЧ. Прежде всего, в ходе операции был поиск доказательств виновности: партизаны нашли жителей по нацистскому оружию и только после того убили. Второе – операция была избирательной: убивали только тех, кто был причастен к смерти советских партизан. Не были убиты дети в этих шести семьях (некоторые из них, увы, наблюдали за экзекуцией), а жёны убиты только три из шести, т.е. те, про причастность которых к предательству у партизан были данные.
Для сравнения можно предложить карательную акцию литовских партизан в волости Онушкис Тракайского уезда ночью с 4 на 5 августа 1945. Тогда было убито 48 человек: советские активисты, а также настоящие или мнимые помощники и информаторы советских властей – всеми семьями, мужчины, женщины и дети. (Об этой акции можно прочитать в статье Римантаса Зизаса «Советские репрессии и сопротивление им в волости Онушкис» или в книге Миндаугаса Поцюса «Другая сторона луны»). Партизаны стремились задержать советизацию деревни, уничтожить её исполнителей, а также мстили за высылку своих семей…
Уголовное преследование В.Кононова
Как же события складывались для В.Кононова дальше? Всё неплохо – советской властью он был награждён орденом Ленина как наивысший герой (это была самая высокая награда). Он был ветераном Великой отечественной войны, а семьи, членов которых по его решению партизаны убили, были преследуемы и презираемы. Но время изменилось: Латвия стала независимой от СССР и занялась проведением в жизнь правосудия новых победителей. Нацистские коллаборанты и еврееубийцы уже получили своё от советских властей, а кроме того, они как-никак были свои, и латвийская прокуратура занялась советскими военными преступлениями.
В.Кононов в 1998 году был арестован и обвинён в военных преступлениях. В 2000 ветеран был осуждён к полутора годам заключения. Уголовное преследование В.Кононова в Латвии длилось до 28 сентября 2004, когда Верховный суд Латвии вынес не подлежащий обжалованию приговор за убийство гражданских лиц, употребление незаконных средств борьбы – в форме врага, то есть – за военные преступления. Военные преступления, по словам латвийского суда, были определены согласно действующей с 1907 года Гаагской конвенции о законах и обычаях войны.
Латыши судили противника, так что ему условия особо не облегчали, и операция 1944 года моделировалась по наиболее ужасному сценарию. Хотя жители взяли от нацистов оружие для самообороны, их отнесли исключительно к гражданским лицам (скажем, в Литве послевоенный советский коллаборант – председатель сельсовета, получавший оружие от советских властей для самозащиты, сегодня в делах о реабилитации партизан не расценивается как гражданское лицо). Однако нельзя говорить, что В.Кононова старались очень обидеть: поскольку он был стар, болен и не опасен, он получил только 20 месяцев, которые уже отсидел до суда, так что был отпущен прямо в зале суда.
Однако В.Кононов свободой не удовлетворился. Он отказался от латвийского гражданства и получил российское. Президент В.Путин предложил даже политическое убежище. Наконец, подстрекаемый Россией, В.Кононов обратился в Европейский суд по правам человека. В 2008 году коллегия 7 судей заявила об отсутствии убеждённости в том, что сделанное отрядом под руководством В.Кононова уже тогда рассматривалось как нарушение международного обычного гуманитарного права и как военное преступление.
То есть, В.Кононов в то время не мог понимать, что совершает военное преступление, за которое может быть осуждён и спустя 50 лет. Но Латвия не сдалась: попросила Суд повторно заслушать дело в Большой коллегии Суда. В дело вмешалось и литовское правительство, тогда Большая коллегия ЕСПЧ приняла решение, которое теперь анализируем.
Решение Большой коллегии ЕСПЧ
При прочтении решения Большой коллегии ЕСПЧ поражает судебная логика, простота и ясность следования нормам международного гуманитарного права.
Прежде всего Суд определил, что международное гуманитарное право, из которого возникает определение военного преступления, чётко можно свести к двум основным мотивам. Первый – «защита гражданских лиц и гражданских объектов». Второй – «необходимость избегать ненужных страданий участников военных действий». Как известно, международное гуманитарное право очень чётко различает участников военных действий, допуская использование военного насилия только против других участников военных действий, и гражданских лиц.
Однако это и кроется в основной проблеме операции в деревне Малые Баты: неясно, достаточно ли владения оружием и выдачи партизан для того, чтобы признать жителей участниками военных действий, или нет. Суд обозначил две гипотезы о том, кем были те девять селян, убитых во время операции в Малые Баты.
Первая, наиболее благоприятствующая В.Кононову, заключается в том, что жители деревни были или участниками военных действий, или гражданскими лицами, причастными к боевым действиям и тем нарушившими свой статус как гражданских, «коллаборанты» (для нас это слово ассоциируется в первую очередь с советскими коллаборантами послевоенных лет, не так ли?). Вторая – как утверждают латвийские суды, жители было однозначно гражданскими лицами.
Дальше Суд рассматривает выводы, следующие из гипотезы, что селяне были всё же участниками боевых действий, и… решает, что даже и в том случае партизаны В.Кононова действовали, грубо нарушая международное гуманитарное право и совершая военное преступление. Вторую гипотезу Суд даже не стал рассматривать, так как если селяне были гражданскими лицами, их права международное гуманитарное право должно защищать ещё больше, значит, действия партизан В.Кононова должны быть оценены ещё строже.
Как Суд сделал вывод, что даже по отношению к жителям, являющимся участниками военных действий, советские партизаны совершили военное преступление?
Суд констатировал несколько закреплённых в Гаагской конвенции 1907 года положений и раскрыл, как партизаны их нарушили. Так, убийство на месте невооружённых, не имеющих в руках оружия людей – пусть и нацистских коллаборантов – было существенным нарушением международного гуманитарного права. Невооружённый и не имеющий возможности защититься противник – под охраной военных правовых и обычных норм. Партизаны должны были арестовать жителей и удерживать их как военнопленных, так что убив их на месте вне закона, они нарушили важные принципы международного права.
Кроме того, партизаны В.Кононова действовали вероломно – они приблизились к деревне переодетыми в нацистскую форму и тем создали у жителей обманчивое впечатление, что они не подвергаются нападению. Наконец, партизаны игнорировали элементарные нормы международного права, защищающие женщин, особенно беременных. Так что Суд констатировал, что руководимые В.Кононовым партизаны совершили военное преступление даже и в том случае, если селяне относились к «участникам военных действий», а что уж говорить о случае, если они были гражданскими.
Удивляет не собственно элементарная судебная логика. На самом деле удивляет первое, от 2008 года, решение коллегии 7 судей, которым было установлено, что далеко не ясно, относятся ли действия В.Кононова к военным преступлениям.
Мне представляется, так могли решить только судьи, посчитавшие В.Кононова «своим» и неспособные отмежеваться от укрепившейся в Западной Европе картины концентрационных лагерей, где нацистами были убиты тысячи людей, нацистами, с которыми воевал и этот, пусть и принадлежавший к советской системе партизан.
Интересно то, что действия В.Кононова военными преступлениями признали из 7 судей коллегии собственно судья из Латвии и представители сохранявших нейтралитет во время Второй мировой войны Исландии и Швеции, а «защитили» В.Кононова судьи из Армении, Словении, Румынии и Голландии – представители стран, сражавшихся с нацистами или оккупированных нацистами. Голландский судья Эгберт Мийер в то время прямо говорил о своей субъективности: «Я родился в Нидерландах сразу после Второй мировой войны и всегда считал, что… какое бы действие группы сопротивления (в Голландии) ни совершали против оккупационных нацистских войск или против нидерландских жителей, сотрудничавших с ними, это всегда было справедливым делом. Если группы сопротивления заставляли умолкнуть коллаборантов, которые сообщали (нацистам) о скрывающихся евреях или других людях, они делали справедливое дело.
А вот Большая коллегия ЕСПЧ смогла оставить без внимания интересы «своих». Но не только это. Большая коллегия исключила и все возможные оправдания действий партизан:
-
Жители были нацистскими коллаборантами. Судья, как уже упомянуто, установил, что в отношении коллаборации селяне, возможно, и могли быть отнесены к «участникам военных действий», однако это не отменяет обязанности их противника при боевых действиях вести себя по-человечески. Месть незаконна. Не все средства допустимы в борьбе с врагом.
-
Жители не были солдатами противника или гражданскими лицами на стороне противника, они и партизаны были гражданами одного и того же государства (СССР), и тогда поведение партизан не должно оцениваться согласно международному праву. Такова была, по сути, позиция правительства Российской Федерации. Правительство Российской Федерации утверждало, что партизаны наказали предателей – граждан своего государства, поскольку Латвия в то время была инкорпорирована в СССР, а союзники обещали уважать целостность территории друг друга, так что эта инкорпорация получила и международное признание. Тогда партизанские действия должны быть оценены согласно праву СССР и быть внутренним делом этого государства. Однако ЕСПЧ не стал прояснять сложную проблему международного статуса балтийских стран, а этот аргумент отвёл как несущественный. Суд установил, что даже если партизаны и жители деревни были гражданами одной и той же страны, к коллаборантам противника также применяется международное право и обычаи войны, если действие совершено во время войны.
-
Партизаны только выполняли в военное время судебное решение, и непосредственно свершили правосудие. Ничего подобного, сказал ЕСПЧ. Даже если жители действительно совершили военное преступление, и даже если такой суд был, его нельзя считать справедливым, так как он прошёл заочно, и обвиняемым не было предоставлено право на защиту. Это явный приговор всем быстрым расправам, и не только устраиваемым советскими «тройками» в отношении политических противников, но и большой части «судов военного времени» литовских послевоенных партизан, которые также нередко ничем не отличались от простых расправ.
-
Партизаны не имели возможности коллаборантов арестовать, привести в лес и законно судить. Суд совсем не принял во внимание аргументы В.Кононова то, что партизанам было чересчур рискованно брать военнопленных.
Наконец ЕСПЧ, признав, что В.Кононов осуждён законно, признал и уже окончательно утвердил, по меньшей мере, в Европе то, что в цивилизованных странах в годы Второй мировой войны всем носящим оружие и командующим ими людям должно быть ясно, что убивать сдавшегося противника, противника, который не защищается, или гражданское лицо – это военное преступление. Были судьи (включая и председателя Суда), которые были склонны думать, что за военные преступления, соверщённые до Нюрнберга, могли быть судимы только преступники из побеждённых стран Оси (этого добивалась и Россия), однако они остались в меньшинстве.
Значимость дела В.Кононова для Литвы
Дело В.Кононова выявило, что те, кто во время Второй мировой войны убивал бессудно гражданских лиц, причисляются к военным преступникам. К ним же относятся и те, кто убивал людей, которые имели оружие, но по разным причнам не защищались. Наконец, дело В.Кононова показало, что Европа способна не руководствоваться разделением «свой – чужой» и предоставлять предпочтение стороне, котрая пострадала на локальном, а не международном уровне, защищать прежде всего личное право на жизнь.
В Литве всё ещё живы раны Второй мировой войны. В нашей стране также были отряды самозащиты в деревнях, которые получали оружие от нацистов и с ними в той или иной степени сотрудничали. Они также были против как советских, так и партизан польской Армии Краёвой, однако вернувшимся в Литву с фронтом из России советским партизанам деревенскую самозащиту удавалось разоружать более-менее мирно.
Было и несколько исключений. Одно из них – 29 января 1944. Истребление деревни Канюкай в юго-восточной Литве (всего, кажется, там погибло 36 человек, деревня сожжена). Хотя обстоятельства столкновения не окончательно выяснены, но даже если часть этих убитых погибли в вооружённой борьбе, то убийство остальных и сожжение деревенских построек можно по аналогии с делом В.Кононова признать явно военным преступлением. (Подробнее об уничтожении деревни Канюкай – в статье Римантаса Зизаса «По следам бойни в Канюкай»).
Намного больнее открывшиеся раны в годы литовской послевоенной, антисоветской резистенции. Тысячи литовских партизан были убиты во время боевых действий, подверглись мукам арестов и репрессий, множество помощников партизан и их семей сосланы, происходило изъятие и уничтожение имущества репрессированных. Советские репрессии стоит оценивать как военные преступления против человечности, не имеющие срока давности.
Однако есть и другая, хотя и не столь популярная, сторона медали. Литовские партизаны также убили более чем десять тысяч гражданских лиц, захватили или уничтожили имущество этих людей. Среди них, несомненно, были вооружённые активисты советской власти, члены групп самообороны, которые пали с оружием в бою. Среди них были осуществлявшие репрессии советские и партийные активисты, стукачи и информаторы, которых должен был настичь (а в редких случаях и настигал) законный суд. Однако были и члены семей названных коллаборантов и якобы информаторов, невооружённые, к Советам только расположенные или приспособившиеся гражданские лица, женщины, мужчины и дети, которые также погибли от рук партизан. Исход дела В.Кононова в Европейском Суде по правам человека должен нас поощрить заново, откровенно взглянуть на эти далеко не славные детали действий литовских партизан.
Не знаю, были ли или будут за совершённое ими в Литве советские партизаны привлечены к уголовной ответственности. Уже была такая попытка. Но с точки зрения нынешней литовской власти они были лишь ещё одними оккупантами, так что очень живучая для Литвы проблема деления «свой-чужой» не должна возникнуть. А исход дела В.Кононова показывает возможность судить исполнителей таких военных преступлений.
Уголовное преследование активистов советской власти, совершавших убийства литовских жителей, в Литве уже некоторое время идёт. Иногда – перегибая палку, обвиняя в геноциде людей, участвовавших в операциях по захвату и уничтожению вооружённых партизан, хотя принята концепция, по которой как геноцид не оценивается намерение уничтожить участников вооружённой борьбы. Иначе всякая война будет геноцидом.
Исход дела В.Кононова подсказывает, что к военным преступлениям не могут быть причислены случаи, когда партизаны погибали в борьбе с вооружёнными солдатами советских структур госбезопасности, если, конечно, советские должностные лица не притворялись партизанами. Оценка ЕСПЧ случая с отрядом В.Кононова показывает, что деятельность так называемых агентов-боевиков, притворяющихся партизанами с целью их уничтожить (переодетых, использовавших отличительные знаки партизан), несомненно трактуется как военное преступление с точки зрения международного права.
Однако благодаря делу В.Кононова можно взглянуть по-новому не только на солдат противника, но и на деятельность собственных партизан. Конечно, множество их убито в неравной борьбе, часть других была репрессирована. Им от их противника – советских оккупационных властей – досталось больше, чем они заслужили. Не думаю, что можно говорить об уголовном преследовании оставшихся, хотя теоретически такие случаи и могут происходить. Но здесь совсем другое – моральная оценка действий послевоенных борцов, для которой дело В.Кононова показало ясное направление.
Однако сегодня раздаются призывы не смотреть чересчур требовательно на деятельность партизан, судя по вопросам, касающимся их реабилитации. Награждения героев после смерти иногда не исключают и тех, кто без суда убивал гражданских жителей.
Я пишу о прославленном случае Антанаса Крауялиса, за которым, причём после смерти, без проведения исследования, был признан статус военного добровольца, хотя было известно о возможном убийстве им гражданских коллаборантов, которые скорее всего, не дождались законного суда. Несколько вызывает тревогу и то, что А.Крауялис едва не был признан эталоном литовского партизана – его деятельность восхищает государственные власти, в Сейме организуются выставки его памяти – однако нигде ничего не удаётся прочитать о хотя бы одном солдате оккупанта, убитом А.Крауялисом на поле боя. Удивляет и то, что воссозданное Литовское движение борьбы за свободу (LLKS) в 1997 году назвало А.Крауялиса «наиболее отличившимся в борьбе с советскими оккупантами литовским партизаном», между тем его деятельность недостаточно изучена и на его счету могут быть военные преступления. Или именно такой образ партизанской войны мы хотим сформировать?
Исход дела В.Кононова нам напоминает, что неуместно ставить в пример и восхвалять тех, которые, стремясь к справедливым целям, не считались со средствами. И – открыто говорить не только о боли и героизме, но и тёмных аспектах литовского партизанского боевого сопротивления. Решение по делу В.Кононова достаточно ясно показывает, где нам сегодня стоит провести границу. Там, где её проводит сегодняшняя Европа.
Vertė „Антисоветский блог“ tinklaraščio rašytoja slapyvardžiu Sulerin. Pirmą kartą publikuota 2010-07-05: [https://sulerin.dreamwidth.org/737130.html#cutid1] Versta iš: D. Glodenis. Kononovo byla…
Parašykite komentarą